Живу я не так чтобы далеко, но, к сожалению, на одной из суперзабитых поутру московских магистралей. Посему на выезде из дворов провожу некоторое время, с удовольствием наблюдая, как народ ввинчивается в эту кашу машин на Волгоградке. Каждый делает это по-своему и с огоньком.

Сегодня стою на этом пресловутом повороте, никого не трогаю, жду своей очереди, музыку так слушаю... Надо сказать, что лезть в этот бардак я никогда не тороплюсь, посему лихачей, отчаянно пытающихся влезть сразу аж в третий ряд, вижу отлично. Мимо меня проезжает машина (какая-то милая дамская иномарочка, в общем, из таких, которые всегда передвигаются по городу скачками и крайне неуверенно) и так смело направляется в гущу машин на перекрестке.

"Куда это ты, милочка",- думаю я, лицезря за рулем отважного штурмовика очаровательную блюндиночку, напряженно сморщившую девственно лишенный разума лобик. Тем временем милочка, недолго думая, решает проблему пробки кардинальным образом: даже не попробовав притормозить хотя бы из вежливости, она долбит стоящего перпендикулярно ей Бимера (согласна, хам, мог бы и пропустить, но не так же агресивно с хамами разбираться!) в правую дверь. Огромный детина (судя по лбу шириной в два шнурка - брат по разуму нашей амазонки) охреневает настолько, что даже не вылезает из машины, тупо сидит и смотрит на нее. Она с тем же выражением лица (подозреваю, что оно у нее вообще одно на все случаи жизни!) чуть сдает назад и аккуратно объехав охуевшего Бимера (он-то стоит, а ряд весь уже тронулся, и перед ним образовался зазор), лезет в следующий ряд... Да-да, правильно, там-то зазора в машинах не было... Попалась Субара...

Барышня собирается повторить маневр, сдав назад поперек своей первой жертвы (такое впечатление, что общее правило: попал в кого-нибудь - замри до приезда гаев, для нее не имеет никакого практического смысла), но тут придя в себя, в бой вступает детина на Бимере, и, видимо, решив, что все равно его монстра уже изуродовали, так чего уж тигру лишняя полосочка, он резко с места бьет в бок амазонке. Подозреваю, что мужик в Субаре с удовольствием сделал бы то же самое, но ему проблематичнее до этой дурищи дотянуться.

Она же, наконец, замирает и сидит... Тихо сидит, никуда не выходит... Куда уж выходить... Мы все тоже сидим, потому как из образовавшегося дурдома выбраться можно только на вертолете, а он, как назло, что-то не прилетает. Серые же гаи прилетают очень быстро (а чего им не прилететь, когда отделение за углом, о чем говорит наш знаменитый указатель прямо на том же перекрестке: "налево Волжский бульвар, направо милиция"). То ли плача, то ли смеясь, мужики из Бимера и Субары, заручившись поддержкой рыдающих свидетелей, объясняют, в чем дело. Блондинка сидит.

Гаи производят замер. Блондинка сидит. Гаи просят убрать машины с перекрестка, иначе пробка грозит увеличиться до размеров вселенской катастрофы, и продолжать разбор полетов уже на обочине. Блондинка сидит. Гаи второй раз просят всех участников спектакля съехать на обочину и, имея некоторое представление о манере езды милой барышни, решительно перекрывают часть дороги, чтобы она с наименьшими потерями добралась до тротуара. Блондинка, наконец, выпадает из комы и тянется к зажиганию.

ГАИ были очень аккуратны. Они очистили ей путь. Они разогнали любопытных с перекрестка. Они сами отошли чуть в сторону. Они не предусмотрели лишь одного: она, заведя машину, сдает назад... Машину кидает (нога в туфельке на каблуке, по себе знаю, педаль чувствует весьма приблизительно, что вкупе с чувствительным сцеплением дает незабываемую гамму ощущений). На форд гаев.

Мат. Хохот. Аплодисменты благодарных зрителей. Неприличные жесты водил Бимера и Субары. Я поймала взгляд сидящей рядом в жигуленке девушки и тоже лицезревшей все это. Она была отчаянно светловолоса. Я могу поклясться, что в тот момент мы прочитали мысли друг друга: нафиг, перекрашиваемся!