Лет пятнадцать назад в родном моём городке рыночные отношения бурлили не так как сейчас — по всему городу. На все про все существовал у нас один рынок, но зато большой. Мы звали его бесхитростно барахолкой, а располагался он у черта на куличках и работал только по выходным. Но уж доложу я вам, работал! На сравнительно небольшой огороженной территории единовременно покупали, продавали, орали, ругались и толкались тысяч семьдесят — из расчета один квадратный метр на 5 человек. Купить здесь можно было все: от беговых, породистых тараканов до иномарки.
Я в то время работал в РОВД, который обслуживал знаменитую барахолку. И вот дежурю... Слышу, в коридоре трудноописуемый шум, гам и ор. Такой гвалт в России могут поднять только народные депутаты и цыгане. Поскольку трудно было предположить, что к нам в отдел нагрянули слуги народа, то я решил, что это все-таки представители кочевого племени.
Выглянув коридор я убедился — так оно и есть. Неказистое наше помещение превратилось в филиал цыганского табора во время пожара. В центре живописной картины я углядел цыганку, очень похожую на знаменитую Венеру Пуговкину из кукольного «Необыкновенного концерта» — ту самую, которая пела густым басом. Цыганка поражала габаритами и явно нерастраченной мощью. Своей ручищей, сделавшей бы честь чемпиону мира по перетягиванию каната, она крепко держала тщедушного интеллигента, который, как и положено, робко поблескивал очками. При этом весь РОВД полнился её голосом. Прислушавшись, я понял, что цыганка обвиняет очкарика–интеллигента в том, что он ее кинул... Сие представлялось невероятным. Ибо даже ясельный младенец знает: кинуть цыганку невозможно по определению. А вот цыганка может кинуть каждого. И уж как мог кинуть такую, судя по всему прошедшую большую жизненную школу мастадониху в цветастых пыльных юбках, занюханный среднероссийский интеллигент? Я бы скорее поверил в прилет на Ярославщину заплутавших в космических просторах инопланетян. С этой убежденностью я закрыл дверь и продолжал нести вахту.
Однако через полчаса ко мне, дежурному следователю, пришел не менее дежурный опер и попросил выписать «сотку»на эту самую цыганку, то бишь постановление о ее трехсуточном задержании («сотка» — постановление о задержании подозреваемого на основании ст. 122 УПК РСФСР на срок до 72 часов). Я, естественно, удивился: «Погоди ты ничего не путаешь? Она ж орала, что ее кинули... Она же вроде как потерпевшая». «Именно, — согласился опер, — да, первый раз потерпевшую сажаю».
Я потребовал объяснений. И опер на них не поскупился. Интеллигент — очкарик Волков, оказывается, был давно знаком нашим оперативникам. Чуть ли не каждый выходной он появлялся на барахолке. Представьте: толчея, гвалт, Сатана не успевает править бал... И посредине этого бедлама он. Тихий такой, милый. В скромном, застиранном плащике, в очечках, взгляд добрый, доверчивый.
И вот набредает он на наглую, орущую цыганку, которая продает с рук кожаную куртку. «Простите пожалуйста, можно посмотреть?» — робко спрашивает Волков у цыганки. Цыганка сует ему в руки вещь. Безбоязненно сует. Вокруг все свои. Да и разве способен на подвох этот заморыш в штопанном плаще, это же лох. Классический, типичнейший российский лох. Волков мнет куртку, щупает, на лице у него надежда сменяется сомнением, сомнение надеждой. Он зреет для покупки прямо-таки на глазах. Цыганка поддает жару: «Маладой, красивый, яхонтовый... бери, не пожалеешь». «А сколько стоит?» — все также робко спрашивает Волков. «Тыбе, дарагой, за пятьсот отдам». «За пятьсот?! — удивляется очкарик, — Да как же так... У меня таких денег может и не быть. Извините, я сейчас». На глазах презрительно сощурившейся цыганки он лезет в карман плаща и достает пачку денег. Тут же начинает пересчитывать. И облегченно вздыхает: «Слава Богу, жена меня, оказывается целой тысячью снабдила». Цыганка окончательно убеждается, что лох ей попался первостатейный. Он прямо-таки взывает: ну обмани меня, обмишурь!
Пересчитав заветную тысячу, Волков кладет ее обратно в карман плаща. И просит дать ему померить куртку... Снимает плащ с деньгами. Отдает его подержать цыганке. Начинает возиться с обновкой... Отворачивается... Цыганка скрывается в толпе. Вместе с ней исчезает скромный, потрепанный плащ. Но это еще не развязка. Развязка наступит чуть позже, когда цыганка лезет в плащ, дабы изъять столь легко доставшуюся тысячу. Да не тут то было! Нет в плаще очкарика никаких денег. И даже карманов нет. Отрезаны карманы... Через эту дырку и просунул интеллигент продемонстрированные цыганке деньги в другой карман — на брюках. Вот так они и расходятся: лох Волков с новой кожаной курткой, хотя и без плаща, но с заветной пачкой не потраченных денег, и цыганка, укравшая никому не нужный дырявый плащ, без денег и без куртки.
До наших оперов доходила информация, что некий интеллигент раз за разом кидает на барахолке алчных цыганок. И таких случаев набралось около двух десятков. Ловить его не было никакого резону: никто никаких заявлений в милицию не делал. Но в тот день Волкову не повезло. Цыганки ему попались чуть более бдительные, не дали уйти с рынка в куртке. Схватили и привели в милицию.
Но наш интеллигент случившимся обломом не тяготился. На вопрос опера, что, собственно, случилось, ответил просто, без затей: «Пришел, стал примерять куртку, а эта дама сбежала с моим плащом и тысячью рублями. Плащ оцениваю в триста рублей». Мастодонистая цыганка от такой наглости подпрыгнула. И, видать, в этот момент у нее затуманились мозги. И вместо того, чтобы сказать, что негодяй Волков сам сдернул от нее с курткой, заявила, что да, сбежала, с плащом, но денег в нем не было, к тому же плащик-то — тьфу, и рубля не стоит, на помойке его подобрали, на помойку его и снести надо. Волков пожал плечами и высказал недюжинные юридические знания: «Раз денег не было, то сядешь за покушение на хищение тысячи рублей».
И что вы думаете?! Цыганке пришлось инкриминировать открытое похищение плаща и не менее открытое похищение денег. То есть, грабеж. Можно сказать, средь бела дня. И дали ей три года. Так она еще должна сказать спасибо суду, который проникся анекдотичностью ситуации и не стал ее карать по всей строгости тогдашних законов. Правда, ее родственникам пришлось-таки выплатить Волкову триста рублей за «похищенный» (хотя здесь можно вполне обойтись и без кавычек) плащ...
Это был тот невероятный случай, когда мошенник ушел целехоньким от закона, он еще сделал так, чтобы на нары отправилась потерпевшая. Ни до этого, ни после мне с такими казусами сталкиваться не приходилось. Высший пилотаж, суперкласс. Честно признаюсь: цыганку мне не жаль, а Волкову хочется аплодировать. Хотя и мысленно...
Рассказал Штырь.
